Пиршество для глаз
Гурманы утверждают, что подача блюда так же важна, как его вкус. Об исторических корнях этого постулата высокой кулинарии рассказывает Сергей Ходнев.
Князь Александр Куракин, русский посол в Париже в пору между Тильзитом и Бородином, умел и любил пускать пыль в глаза. Когда во время одного посольского бала случился пожар, князь выжил только благодаря тому, что его наряд был густо расшит золотом, жемчугами и бриллиантами — так густо, что оказался почти огнеупорным. Принято считать, что это Куракин покусился на фундаментальную скрепу аристократического быта всей Европы: ввел в моду новаторскую систему подачи блюд, которую назвали service à la russe. Это, собственно, тот принцип парадной трапезы, к которому все мы с тех пор так привыкли, что ничего другого себе и не представляем. Блюда приносят и предлагают гостям по очереди: вот пулярка с трюфелями (вар.: котлеты с макаронами), пожалуйте; вот артишоки с соусом беарнез (вар.: капустные зразы), не угодно ли?
А раньше была французская подача, service à la française. Всюду: от Лиссабона до Петербурга, от Стокгольма до Палермо. Идея ее как будто бы проще пареной репы: все, что есть в печи, на стол мечи — все блюда выставляются на стол одновременно. Если обед по-настоящему большой и торжественный, то раблезианскую вереницу яств все-таки разбивали, словно высокопарную барочную оперу, на три “акта” — перемены. Супы и разнообразные закуски; жаркое, рыба, гарниры и опять-таки закуски; наконец фрукты и сладости. Принцип один: на столе должно быть тесно.