Иммунные регуляторы против иммунного брака
Нобелевская премия по физиологии и медицине 2025 года присуждена Мэри Бранков (Институт системной биологии, Сиэтл, США), Фредерику Рамсделлу (Sonoma Biotherapeutics, США) и Симону Сакагути (Университет Осаки, Япония) «за открытия в области периферийной иммунной толерантности».
Иммунитет узнаёт опасных микробов по их молекулам: специальные рецепторы связываются с этими молекулами и запускают обширную сеть защитных реакций, избавляя организм и от самих патогенов, и от заражённых клеток. То же самое происходит, когда иммунитет сталкивается со злокачественными клетками, которые в той или иной мере отличаются по молекулярному портрету от здоровых. При этом иммунная система здоровые клетки не атакует. Казалось бы, что тут загадочного: если иммунитет использует рецепторы к каким-то молекулам, то эти рецепторы должны быть в геноме. Но не всё так просто. Патогенов — бактерий, вирусов, грибков, простейших — на свете очень и очень много. Значит, и рецепторов для них понадобилось бы тоже очень много — настолько, что в нашем геноме элементарно не нашлось бы места, чтобы хранить эту прорву информации. Очевидно, что иммунная система пользуется каким-то механизмом, который позволяет ей бороться с самыми разными патогенами без специальной записи о них в ДНК. Такой механизм есть, однако он работает так, что иммунитет должен был бы неизбежно бить не только по патогенам, но и по здоровым клеткам. И коль скоро этого не происходит, у иммунитета должно быть что-то, что обеспечивает его толерантность по отношению к нашим собственным органам и тканям. Чтобы понять, что за механизм тут работает, нужно вернуться к иммунным рецепторам.