Механика Просвещения и романтизм
В знаменитой книге Владимира Паперного «Культура Два» есть интересный пассаж, заставляющий нас взглянуть на архитектуру советского конструктивизма под непривычным углом. Как пишет Паперный, «архитектурные формы [конструктивизма. – В. Д.] заимствовались на Западе, но, попадая в иной контекст, становились скорее живописью, скульптурой, театральной декорацией. <…> Архитектура 1920-х годов – это декорация к самодеятельному спектаклю, разыгрываемому… для Запада и названному “у нас не хуже, чем у вас”. Архитектура 1930—50-х годов – это… декорация к государственному спектаклю, разыгрываемому для власти и названному “нигде в мире так, как у нас”. Тот факт, что спектакль 20-х годов разыгрывали блестяще одаренные люди, существа дела не меняет»1.
1 Владимир Паперный. Культура Два. М., 1996. С. 88.
Если мы вослед Паперному станем трактовать русский конструктивизм как тотальный спектакль на тему совершившейся модернизации отсталой, «лапотной» России, то вынуждены будем признать, что фотографии Александра Родченко очень удачно иллюстрируют эту небесспорную идею. Так, на снимках 1929 года, изображающих жизнь завода «АМО», и люди, и механизмы вместе исполняют какой-то замысловатый балет и выстраиваются в орнаменты по воле невидимого хореографа.
Однако этот загадочный театр существует только в объективе фотоаппарата и фотоаппаратом же порождается. Здесь появляются два интересных следствия, которые, словно в «Саду расходящихся тропок» Хорхе Луиса Борхеса, уведут нас в разные стороны.