Племя блокчейна

Для обычных людей термины блокчейна звучат как птичий язык: от простых жаргонных «крипты» или «форка» до Тьюринг-полных вычислительных моделей и алгоритма Proof-of-Stake. Тысячи неофитов пытаются разобраться в этих терминах, считая, что усилия окупят себя: по данным сервисов HeadHunter и SuperJob, спрос на блокчейн-разработчиков и специалистов в области криптовалют в России за последний год вырос в десять раз. Когда Виталик Бутерин впервые приехал в Россию весной 2016-го, на его выступления приходили десятки, максимум сотни людей. Весной этого года его встречали как рок-звезду: залы не могли вместить всех желающих, с Бутериным встретился президент Владимир Путин, а глава ВЭБа Сергей Горьков назвал Виталика «криптобогом».

Старейшему из всех существующих блокчейн-проектов — биткоину — всего восемь лет, а возраст большинства проектов логичнее измерять в месяцах. Имена почти всех основателей самых крутых проектов, собирающих эквивалент сотен миллионов долларов на ICO, неизвестны за пределами блокчейн-сообщества — как правило, у них нет длинной истории успехов или неудач, они создают свою карьеру прямо сейчас.

Многие проекты выросли из сообществ по интересам: большинство «ветеранов» сначала заинтересовались биткоином, уже потом осознав все перспективы и возможности новой криптоэкономики: именно так, например, несколько лет назад начиналась история проекта cyber Fund.

Блокчейн — децентрализованная база данных, и многие блокчейн-проекты организованы по тому же принципу. Компания cyber Fund зарегистрирована в Белизе, большинство ее сотрудников — граждане России, у нее нет штаб-квартиры или «родного» города: все три десятка сотрудников работают удаленно из разных точек земного шара, а их труд оплачивается криптовалютой, которая тоже не привязана ни к одной из стран. С учетом всех этих факторов можно ли называть эту компанию российской и нужно ли?

Племя блокчейна — кочевники по натуре, им ничего не стоит мгновенно сняться с места и уехать в любую страну, которая выглядит более дружелюбной по отношению к криптоэкономике. «Как только появляются какие-то негативные высказывания в российском информационном поле, раз, и десяток проектов уехал куда-нибудь — в Дубай, Сингапур или на Украину», — рассказывает советник Ethereum Foundation Владислав Мартынов. Успешный менеджер и предприниматель, Мартынов решил стать «блокчейн-энтузиастом», когда ему было 45 лет — он организовал приезды Виталика Бутерина в Россию, а с отцом Виталика, своим давним деловым партнером, создал платформу, которая должна объединить специалистов в области блокчейна и поддерживать стартапы в этой сфере.

Присоединиться к племени блокчейна можно в любом возрасте: доктор наук и бывший банкир из Екатеринбурга Владимир Фролов сообщил о запуске проекта в этой области летом 2015 года, когда ему было 67 лет. Два года спустя сингапурская компания Фролова запустила платежную систему, построенную на блокчейне, а также криптовалюту, которая обеспечена настоящим, физическим золотом. Фролов мечтал запустить в оборот золотые деньги около 20 лет, а в конечном счете для осуществления его мечты понадобилось в общей сложности $4 млн и четыре года усилий команды разработчиков.

Финансы — отрасль с самым большим количеством блокчейн-стартапов, но это технология стремительно распространяется на очень многие отрасли и сектора, от компьютерных вычислений и хранения данных до индустрии развлечений, музыки, казино и лотерей. На наших глазах строится новая глобальная криптоэкономика — мы решили называть ее «криптономикой». Мир меняется стремительнее, чем мы можем себе представить.

При этом, строки компьютерного кода — далеко не самое интересное, что есть в этой технологии: блокчейн — не просто базы данных или криптовалюты. Для многих людей это возможность самореализации и монетизации собственного развития, считает CEO компании cyber Fund Марина Гурьева: «И у этого сдвига огромный потенциал».