Наука в фантастике: эпизоды истории
В 1920-е годы, в условиях новой экономической политики, советская фантастика развивалась достаточно бурно, по ряду направлений успешно конкурируя с западной. Но именно в момент впечатляющего взлёта жанра партийные функционеры взяли литературный процесс под контроль, подчинив художественное творчество задаче пропаганды социалистических достижений. В изменившихся условиях фантастика начала терять разнообразие и потенциал к дальнейшему росту, на четверть века превратившись в один из видов «производственной» прозы.
Ближний прицел
В октябре 1928 года началось осуществление первого пятилетнего плана развития народного хозяйства (пятилетки). Правительство СССР взяло курс на усиление индустриализации и коллективизации, а частные предприятия, возникшие в период НЭПа, закрывались одно за другим. Всё это непосредственным образом повлияло на издательское дело. В редакции пришла плеяда «красных» редакторов, которые считали работу с читателями избыточной, ведь внутри плановой экономики она больше не могла влиять на тираж.
28 октября 1928 года было подписано постановление Оргбюро ЦК ВКП(б) «Об обслуживании книгой массового читателя». В нём утверждалось, что литературу необходимо использовать в качестве «орудия организации масс и коммунистического просвещения, повышения их культурного уровня». Чтобы усилить её значение, предписывалось обратить особое внимание на выпуск трудов по марксизму-ленинизму, истории партии и революционного движения, усилить издание производственной литературы, повышающей уровень технических знаний рабочих и крестьян, и научно-популярных книг, связывая их с «задачами социалистической реконструкции хозяйства страны». Что касается художественной прозы, то её печать тоже собирались расширить, отдавая предпочтение произведениям, «развивающим актуальные политические темы и направленным против буржуазных влияний, мещанства, упадочничества».