Александр Галицкий: «Выйти из кризиса получится не раньше 2022 года»
Чем живут венчурные фонды во время эпидемии? Как изменится инвестиционная привлекательность проектов? На каких инновациях можно будет заработать, а о каких лучше пока не думать? Приведет ли тотальная цифровизация к еще большему социальному расслоению? На эти и другие вопросы РБК ответил управляющий партнер и сооснователь фонда Almaz Capital Partners Александр Галицкий.
«Изоляция показала спрос на удаленные технологии»
РБК: Как повлиял кризис, возникший в результате пандемии, на венчурный рынок? В какие направления бизнеса сейчас стоит вкладываться?
А.Г.: На основные направления инвестиций кризис никак не повлиял. Все, что было интересно инвесторам раньше (мобильные технологии, машинное обучение, искусственный интеллект), интересно и сейчас. Пандемия не то чтобы на что-то повлияла, она скорректировала некоторые вещи, указала на то, что любой продукт или решение нужно постоянно улучшать и развивать. Возьмем, к примеру, разработки в сфере образования. Оказалось, что тот же Zoom — сервис для проведения онлайн-встреч — не очень удобен для дистанционного обучения, хотя его и использовали многие школы и вузы. И это подтолкнет к появлению новых, более технологичных систем для удаленного обучения или доработок уже существующих.
Сейчас уже есть многое из того, что ожидалось только к 2030 году. Студенты получают дипломы, обучаясь в удаленном режиме. Многие университеты теперь кардинально пересмотрят свои программы. Будут проводиться эксперименты по получению образования в стэнфордском формате (Стэнфордский университет одним из первых в мире предложил онлайн-курсы, по окончании которых студент получает полноценный диплом. — РБК).
РБК: Насколько долгосрочным будет интерес к онлайн-обучению? Многие уверены — пройдет пандемия и мы вернемся к традиционному образованию.
А.Г.: Если говорить о взрослых, которым удобно обучаться удаленно, то многие университеты, чьей потенциальной аудиторией они являются, начнут активно практиковать онлайн-обучение, заодно сокращая операционные затраты и наращивая доходы. Если говорить про те же университетские онлайн-курсы, то у любого вуза должны быть деньги на научные исследования. Поэтому ни один разумный ректор или попечительский совет образовательного учреждения не упустит возможности начать предоставлять услуги по дистанционному обучению.
РБК: Где еще может «выстрелить» удаленка?
А.Г.: Дистанционно будут осуществляться многие процессы. И многие отрасли начнут активнее внедрять «умные» технологии. Например, производственные предприятия, которые используют оборудование с встроенными в него средствами сбора аналитических данных. Это нужно для прогнозирования отказов оборудования, нововведения оптимизируют работу ремонтно-обслуживающих бригад. Время, когда многие работники находились в изоляции, показало, что эти технологии очень нужны. Они позволяют управлять оборудованием удаленно, из единого диспетчерского центра: предприятию не нужно содержать в штате десятки рабочих, которые будут приезжать на производство каждый день и осматривать станки. Их работу можно организовать по мере необходимости, а значит, оптимизировать расходы на персонал. Сдвиги произойдут и в биомедицине. Лекарства необходимо исследовать быстрее — проводить не длительные испытания на добровольцах, а активно внедрять в научную работу математическое моделирование. Конечно, инвестировать во все эти направления сейчас было бы правильным решением. Но некоторые проекты будут пересмотрены. Например, онлайн-сервисы, используемые в шеринговой экономике. Клиент станет более требовательным. Обмен чем бы то ни было — машинами, одеждой, рабочими инструментами — должен стать предельно безопасным. Возможен, например, вариант карантина для вещей, когда после использования кем-то они не передаются следующему клиенту в течение нескольких дней.
РБК: А в медицине перевод многих услуг в режим онлайн тоже будет долгосрочным? Все-таки мы привыкли к личным визитам к врачам.
А.Г.: В этой отрасли, как и во многих других, трудно откатиться обратно. Если можно будет, не выходя из дома или офиса, получить медицинскую консультацию и узнать о том, как тебе следует лечиться, это примут многие, и рынок на это отреагирует. Зачем ходить в поликлиники и сидеть в очередях, особенно когда тебе плохо, если можно обратиться за профессиональной помощью дистанционно, едва почувствовав первые признаки болезни? Недавно Фонд развития интернет-инициатив предложил правительству ускорить принятие поправок, разрешающих врачам в рамках телемедицины дистанционно ставить диагнозы и назначать лечение. И это все не случайно. В условиях пандемии дистанционное обслуживание значительно снизит риски заражения для врачей и пациентов, а также позволит выявлять опасные заболевания на ранней стадии. С развитием всего этого будут приниматься и соответствующие законы, то есть правовая сторона дела значительно ускорится.
«Инвесторов ждет большая цифровизация»
РБК: В условиях пандемии страны изолировались друг от друга. Намного ли сложнее теперь станет российским стартапам выходить на глобальный рынок?
А.Г.: Изоляция начнет постепенно ослабевать. Уже сейчас между странами Европы открывается сообщение. Но пока инвесторы так же, как и все остальные, могут общаться с основателями стартапов удаленно, и это нисколько не повлияет на качество переговоров и оценку проектов. Конечно, на первом этапе будет непросто. Одно дело — венчурный фонд Google Ventures, который занимается отбором стартапов на поздних стадиях, что позволяет применять искусственный интеллект, анализируя накопленные метрики, он оценивает динамику роста проекта, рынок, конкурентные преимущества компании и т.д. Другое дело — российские венчурные фонды, сотрудники которых привыкли встречаться с предпринимателями лицом к лицу. И все же наши инвесторы тоже будут меняться, методы их работы трансформируются в сторону большей цифровизации.
Локальность особенно свойственна Калифорнии. Раньше там говорили так: я не инвестирую в стартапы, если поездка до офиса компании займет у меня более часа. Конечно, сейчас никто так не рассуждает — на встречи летают самолетами, а многие деловые вопросы решают по интернету. И все же российские предприниматели знают: чтобы получить деньги в Калифорнии, решения компании должны быть нацелены на рынок США или на глобальный рынок. Но вообще произойдет разделение: одни проекты будут смотреть на глобальные перспективы, искать, где можно заработать много денег, а другие предпочтут развиваться локально, понимая, что там, где они уже работают, есть спрос на их продукты, и этого достаточно.
РБК: Если раньше фонды конкурировали за проекты, то сейчас установился рынок инвестора, который диктует свои правила. Как теперь будут проходить сделки? Будут ли фонды стремиться получить большую долю в стартапах за меньшие деньги?
А.Г.: Со стороны фондов это неразумно — брать большие доли, поскольку основатель быстро потеряет мотивацию. Есть классическая модель инвестирования, при которой доля основателей размывается при каждом раунде на 20–30%. В этом нет ничего плохого. Предприниматель берет в несколько раундов капитал, который позволяет его стартапу расти, условно говоря, до миллиардной стоимости. Иметь в конечном итоге 15–20-процентную долю в бизнесе в этом случае — нормально. В России, где класс предпринимателей только формируется, все не так просто. С одной стороны, наши фаундеры часто не могут представить некоторые важные для оценки стартапа метрики. Например, если это b2b-рынок, им бывает сложно определить цикл продаж и спрогнозировать вероятность сделки. А если компании с b2c-рынка, трудности чаще всего возникают с показателем CAC (Customer Acquisition Cost — стоимость привлечения клиента. — РБК), то есть с оценкой оптимального рекламного бюджета для привлечения качественных клиентов. Несмотря на все это, российские предприниматели изо всех сил стремятся сохранить как можно большую долю в стартапе.
В целом стратегии фондов сильно не изменятся. Инвесторы, скорее всего, станут более избирательными, нежели жесткими в своих требованиях, поскольку у многих из них тоже настанут невеселые времена. Венчурные фонды существуют на деньги LP (Limited Partners — партнеры, чья ответственность за долги компании не может превышать сумму, которую они в нее вложили. — РБК), у многих из которых в кризис могут измениться планы. Иногда можно услышать, будто инвесторы затихли. Нет, это не так. Они присматриваются к LP — оценивают, насколько те надежны и будут ли и дальше размещать деньги в фонде.
«От многих привычек придется отказываться»
РБК: Как долго будет продолжаться экономический кризис?
А.Г.: Каждая страна будет выходить из него по-разному. Это зависит от запасов капитала конкретного государства, состояния системы здравоохранения, ее готовности справляться с эпидемией и т.д. Сейчас трудно что-либо прогнозировать, но ясно одно: эпидемия нового типа коронавируса распространится на две трети населения мира, как прогнозировали ранее известные эпидемиологи. И это хорошо. Мы приобретем коллективный иммунитет: чем больше людей переболеют, тем меньше будет новых случаев заболевания. Выйти из кризиса получится не раньше 2022 года. А вот к обычной жизни, думаю, мы вернемся уже осенью этого года. Во всяком случае, к тому есть уже все предпосылки.
РБК: Многие в последнее время говорят, что онлайн — это для бедных, что любая информатизация общества приведет к еще большему социальному расслоению. Телемедицина, онлайн-консультации врачей, онлайн-кинотеатры и онлайн-образование — стоимость всех этих сервисов будет ниже, чем стоимость традиционных услуг. То есть живое получение услуг станет роскошью. Вы согласны этим?
А.Г.: Это не так. Люди, которые пользуются онлайн-сервисами, хотят не столько сэкономить деньги, сколько время. Бизнес решает множество задач в повседневной жизни — оформление документов и регистраций, например. И если это можно сделать в удаленном доступе, всем от этого только легче: и предпринимателям, и конечному потребителю. Что же касается интеллектуальных сервисов, то даже те, кто предпочтет общаться вживую, в той или иной степени будут пользоваться интернетом. Когда мы едем в какую-то страну, мы же изучаем ее достопримечательности на специализированных сайтах, читаем отзывы, бронируем билеты и номера в гостинице. То есть часть своих потребностей реализуем в режиме онлайн. Во многих других отраслях будут происходить аналогичные процессы: одно дело встретиться лицом к лицу с врачом, другое — посидеть перед этой встречей несколько часов в очереди. От многих привычек, отнимающих у нас время и энергию, мы просто вынуждены будем отказываться, и это никак не связано с желанием сэкономить деньги.
Александр Галицкий — международный венчурный инвестор, кандидат технических наук, автор более 100 научных публикаций и обладатель 30 патентов. Сооснователь и управляющий партнер фонда Almaz Capital Partners, основатель и руководитель ряда технологических компаний в Европе и США.
Фото: Almaz Capital