Перестройка по-немецки
Обвал экономики Германии сдерживается беспрецедентными мерами господдержки. В разгар кризиса страна ускоряет темп перехода к «зеленой» экономике и наращивает цифровизацию.
Немецкая экономика из-за введенных для борьбы с пандемией коронавируса ограничительных мер переживает сильнейший кризис. Локдаун уже привел к самому значительному с 1990 года падению экспорта — в марте он снизился на 11,8% по сравнению с февралем текущего года и на 7,8% по сравнению с мартом 2019-го, сообщило Федеральное статистическое ведомство Германии. Немецкая инженерная ассоциация VDMA прогнозирует, что во втором квартале сокращение экспорта будет двузначным. Промышленность в кризисе. По данным Eurostat, в марте к февралю промпроизводство снизилось на 11,2%, по отношению к марту прошлого года — на 14,2%. В апреле этот показатель составил рекордный 21% к предыдущему месяцу и 30,2% к апрелю 2019 года.
По итогам первого квартала ВВП Германии упал на 2,2% к предыдущему кварталу и на 2,3% к январю—марту 2019 года. «Это самое сильное снижение со времен мирового финансового кризиса 2008–2009 годов и второй по масштабам обвал со времен воссоединения Германии», — отметили в Федеральном статистическом ведомстве (цитата по Deutsche Welle). Экономическая пауза привела к росту безработицы, в мае ее уровень достиг максимума с конца 2015-го и составил 6,3% трудоспособного населения (2,9 млн человек), сообщало Федеральное агентство по трудоустройству ФРГ. По оценке мюнхенского Института экономических исследований Ifo, число работников с неполной занятостью превысило показатели кризиса 2008–2009 годов и в мае достигло 7,3 млн человек.
Специалисты прогнозируют серьезный спад экономики по итогам года: Ifo — на 6,6%, Еврокомиссия — на 6,5%, правительство ожидает падения на 6,3%. Мюнхенские аналитики ждут дна кризиса во втором квартале, а нормализации ситуации — к середине следующего года.
Автопром за бортом
В Германии были приняты две основные антикризисные программы. Первая начала действовать с апреля, ее совокупный объем — около €600 млрд, а основная задача — сохранить максимальное количество компаний (соответственно, и рабочих мест) и поддержать домохозяйства, говорит Владислав Белов, заместитель директора по научной работе, руководитель Центра германских исследований Института Европы РАН. Объем принятой в начале июня второй программы составляет €130 млрд. Ее цель — ускорить выход экономики из кризиса и перейти к росту, отмечает эксперт. По его мнению, больше всего от кризиса в Германии пострадает сфера услуг — розничная торговля, туристический, выставочный, гостиничный, ресторанный бизнес, индустрия развлечений. «При этом, на мой взгляд, среди этих секторов нет ни одного структурно слабого. До пандемии они чувствовали себя достаточно хорошо, в том числе развивая направление онлайн-продаж», — полагает Владислав Белов. Что касается экспортеров, то для них нет специальных преференций, их поддерживают так же, как и компании, ориентированные на внутренний рынок.
Среди других пострадавших отраслей эксперт выделяет автопром, ведущие компании которого почти на месяц приостанавливали производство, но отрасль не добилась от правительства той помощи, которую ожидала в рамках второго пакета. Поддержку получил только сегмент электромобилей, а производство автомобилей с двигателями внутреннего сгорания осталось за бортом. В частности, государство увеличило премию на приобретение электромобилей в два раза, с €3 тыс. до €6 тыс. для машин стоимостью до €40 тыс.
«Действия властей можно описать так: вы вовремя не поняли необходимости перехода на производство электромобилей и сами должны нести ответственность, а мы не будем за счет госденег решать ваши проблемы», — поясняет Владислав Белов. Он полагает, что электромобили не спасут автомобильную промышленность от кризиса с точки зрения его экономических и производственных показателей. Отказ в поддержке и существующие проблемы могут привести к потере до трети рабочих мест в автопроме и производстве автокомпонентов, считает эксперт.
«Зеленый» поворот
Около €50 млрд из €130 млрд предполагается вложить не только в электромобили, но и в производство аккумуляторных батарей, НИОКР, цифровизацию и мобильную связь, в том числе поколение 6G, основанное на квантовых технологиях, а также в переход на водородное топливо, который должна поддержать специальная государственная «водородная стратегия».
Фактически Германия сегодня делает инвестиции в структурную перестройку народного хозяйства — в построение «зеленой» цифровой экономики. Власти страны, в частности, действуют в рамках «зеленой сделки» — общеевропейского плана перестройки экономики, принятого в декабре прошлого года. Он предполагает постепенный отказ от использования ископаемого топлива, чтобы свести к нулю выбросы парниковых газов через 30 лет. Уже к 2030 году планируется снизить выбросы парниковых газов на 40% к уровню 1990 года. Общая стоимость этого проекта в первые десять лет оценивается примерно в €10 трлн.
«Это очень рискованный шаг», — полагает немецкий политолог Александр Рар. По его словам, многие в стране недовольны таким расходованием средств. Тем более что Германии предстоит вложиться в спасение других членов ЕС, прежде всего Италии и Испании, сильнее прочих пострадавших от пандемии и локдауна. Александр Рар также думает, что на немецкие плечи ляжет нагрузка по вытаскиванию из кризиса африканских стран.
Расходы на поддержку и перестройку национальной экономики, а также на антикризисную программу ЕС стоимостью €750 млрд дорого обойдутся Германии. Владислав Белов полагает, что дефицит бюджета может составить более 7% ВВП, а госдолг снова перешагнет планку 60% ВВП и составит не менее 75%. Это при том что с 2014 года бюджет верстался с профицитом — в 2019 году, по данным Eurostat, он составил 1,4% ВВП, или €49,8 млрд, а госдолг непрерывно сокращался с 2012 года с уровня 81,1% ВВП (€2,227 трлн) до прошлогодней отметки 59,8% ВВП (€2,053 трлн).
Впрочем, аналитики не видят в росте госдолга катастрофы. «В силу резервного статуса европейской валюты, а также антикризисных мер, принятых еще десять лет назад, Германия может себе позволить занимать по отрицательным ставкам. Фактически эти расходы оплатят не только сами немцы, но также иностранные инвесторы, европейские производители и налогоплательщики из-за дефляционного эффекта», — считает аналитик компании «Фридом финанс» Валерий Емельянов. По его оценке, размер госдолга ФРГ, «возможно, дотянется до 70%, но при этом по-прежнему будет одним из самых низких среди развитых стран мира». Например, Япония при тех же ставках заимствования многие годы поддерживает долг свыше 200% ВВП, напоминает аналитик. В 2019 году размер госдолга в еврозоне (19 стран) составил 84,1%.
В Германии были приняты такие меры, которых никогда в истории не было, говорит Александр Рар. Деньги «буквально разбрасывались с вертолета», но это позволило не допустить роста безработицы, успокоить общество и избежать таких социальных волнений, как в США. «Германия выйдет из кризиса, тут громадные ресурсы, в том числе человеческие. Страна десять лет копила деньги на черный день, которые сейчас можно истратить. У Германии настолько хорошая экономика, что она может брать в долг без проблем», — уверен политолог.
«Немцы должны выйти из кризиса с минимальными потерями, несмотря на существенное падение внешнего и внутреннего спроса. Пандемия не изменила те структурные тенденции, которые сформировались в экономике Германии на начало этого года», — резюмирует Владислав Белов.
Фото: Bloomberg; пресс-служба