Встать на цыпочки перед самим собой
У поэта Маши Рупасовой удивительная слава. И взрослые, и дети начинают улыбаться, едва произнесешь ее имя. Ее стихи, только встретившись, поселяются внутри навсегда, как счастливые воспоминания. Мы поговорили с Машей о выращивании детей, стихов и родителей в себе. И о бабушках, конечно.
Как вы пишете стихи? Долго, мучительно или они застигают вас врасплох и сваливаются на вас внезапно?
Обычно сваливаются. Когда — совершенно невозможно предсказать. Мой творческий процесс выглядит как перманентная тревога из‑за того, что я не пишу, с редкими всплесками, когда я пишу. Стихотворение как‑то вынашивается, булькает на периферии сознания, и я целиком получаю его из своей головы, как факс. А между стихами пребываю в интенсивной тоске и панике, что не пишется и вдохновения нет. И чего я только не делаю, ничего не помогает и нет никакого верного способа. И, говорят, ни у кого его нету. Одно время мне хорошо писалось на велотренажере, но, увы, и он перестал действовать.
Этот внутренний источник радости, который виден во всем, что вы пишете, откуда он взялся? И если вдруг он гаснет, как вы его включаете?
Радость моя выражается в стихах, потому что в жизни я человек сомневающийся и даже печальный. А в стихах я поворачиваюсь к детям всем самым лучшим, что у меня есть, и даже тем, что только надеюсь раздобыть. Однажды я прочитала у Гандлевского, что автор бывает в своих произведениях лучше, чем на самом деле. Это и есть искусство, когда автор встает на цыпочки перед читателем и дотягивается до уровня, который недоступен ему в жизни. Так действует литература.