Предисловие
Согласно одной из доброй дюжины существующих версий, название «Сибирь» произошло от монгольского слова «шибир» – заболоченный березнячок. Именно такие березняки окаймляют с севера монгольские степи – их же сегодня может много суток рассматривать в окно скучающий пассажир поезда «Москва-Владивосток», – и монголам во времена Чингисхана было, видимо, не слишком интересно, насколько далеко простирается подобный ландшафт. Что касается границ Сибири, то с этим и сегодня нет полной ясности. Ну хорошо, на западе можно провести границу по Уральскому хребту. На юге традиционно рубежом Сибири считалась государственная граница Российской империи, но за полтора столетия границы изрядно поменялись, а Сибирь где была, там и осталась.
На востоке совсем беда: многие географы полагают, что Сибирь заканчивается там, где реки перестают стремиться в Северный Ледовитый океан, сделав выбор в пользу Тихого. С ними категорически солидарны жители Дальнего Востока: уж конечно они не сибиряки. Но вот остальному миру этот нюанс, похоже, вообще непонятен: как это так, Магадан – и не Сибирь?!
В 1858 году в филадельфийской газете «Daily Evening Bulletin» вышла статья под заголовком «Наш западный сосед», процитированная Александром Герценом. Какой регион жители американской Пенсильвании считали своим «западным соседом»? Как ни странно, Сибирь. Согласитесь, мало кому сегодня придет в голову смотреть на глобус с такого ракурса. Между тем, в 1858 году в Сибири не было ни рабства, ни крепостного права, что выгодно отличало ее от земель, лежащих к востоку и западу.